Курбанов М.Г. Варварство в гримасах цивилизации // Вестник РФО № 2 (38), 2006. С. 120 – 122.

 

 

 

Варварство в гримасах цивилизации

 

 

Пленарный доклад проф. Мотрошиловой Н.В.[1] на IV Российском философском конгрессе показывает варварство как оборотную сторону цивилизации. Мне представляется, что варварство, наряду с дикостью, никогда не покидало «лицевую» сторону, подобно тому, как этого не сможет сделать и самый выдающийся нос, вознамерившийся, наряду со своим содержанием, перекочевать на затылок. Цивилизация научилась прятать на задворках общества откровенно дикие и варварские отношения, которые даже оттуда, из далеких задворок, способны громогласно заявлять о себе катастрофическими воплями современной эпохи.

Лицо цивилизации – это не только ее лицо, а лицо всего социального организма, который может, наряду с цивилизованным благодушием, показать и вполне дикий оскал, и самую варварскую гримасу. Цивилизация научилась вежливо выдворять на свою периферию оформившиеся в ее недрах варварские отношения, но, лихо расправляясь с некоторыми из них, она с удивлением распознает в себе новые формы варварства, более приспособленные к ее достижениям.  Варварство, как и дикость, наряду с цивилизацией, бок о бок пронизывают историю насквозь. Они, постоянно сообщаясь между собой, находятся не только по ту сторону настоящего, т.е. в безнадёжно минувшем прошлом, но и по эту сторону, которую настоящее непрестанно черпает для себя из будущего.

Понимание сути варварства, предлагаемое проф. Н.В.Мотрошиловой, указывает на четкую демаркацию только в отношении к цивилизации, в то время как нижняя граница варварства в отношении к дикости оказывается размытой и аморфной. Мне представляется, что можно прямо обозначить более четкую демаркацию варварства и выделить в нем три исторических формы. Первая форма – архаическое варварство, которое существовало в условиях дикости, и рецидивы которого могут возникать даже в наши дни. Вторая форма – классическое (чистое) варварство, которое существует в собственных условиях, созданных им самим. В этой второй форме и скрыта истинная суть варварства, о которой как раз и надо говорить. Третья форма – современное варварство, которое существует в условиях и в недрах цивилизации, независимо от того, какой элитарностью она отличается от других цивилизаций. Подобное разделение на три исторические формы уместно проводить в отношении к дикости и цивилизации, которые сообща переплетают и пронизывают друг друга.

В обобщенном виде суть варварства можно представить как стихийно функционирующий в обществе социально-исторический механизм перераспределения потенциальных возможностей и реальных достижений в обеспечении человеческой жизни, возникающих и реализующихся в повседневных делах и заботах. Подобно тому, как мировой океан растекается по некоторому уровню, общему для всех складок местности, так и в структурах социально-исторической реальности варварство выражает естественный процесс выравнивания социальной ткани, перераспределения потенциальных ресурсов и возможностей социального бытия оттуда, где они в избытке, - туда, где их явно недостаточно. Как только в социально-историческом пространстве возникает асимметричность распределения таких возможностей, механизм варварства сразу же начинает свою неукротимую и неотвратимую работу, порою скромную и незаметную, а порою и амбициозно-жестокую, что надолго не дает поколениям людей забыть ее последствия.

Функциональное значение варварства возникает и проявляется на основе особой способности сообщества отчасти усмирять дикие порывы и необузданные страсти человека. Эта способность состоит в том, что варварство осуществляет целесообразный поиск и выбор направления, в которое могут вбрасываются стихийные силы человека. Такой поиск и выбор обусловлен нарастающими возможностями саморегуляции и саморефлексии, в которых овеществленные силы человеческой натуры, синтезированные из бренных и имманентных форм бытия, вступают в стянутое и уравновешенное состояние с идеализирующими силами человеческой культуры, синтезированные из трансцендентных и вечных форм. Это, зачастую хрупкое и неустойчивое равновесие превращает человека-варвара в такое существо, у которого идеализирующаяся душа и овеществляющееся тело постоянно мечутся, разрываются в разные стороны, играя между собой и испытывая себя между разными силами, стихийно подыгрывая то одним, то другим. Поэтому в условиях варварства развитие человеческой специфики происходит на основе разностороннего испытания той роли и того значения социальных связей, в которых выражена доблесть, самоотверженность и духовное благородство людей. Наряду с этим, варварский образ жизни превращает людей в таких жестокосердных, беспощадных и «бесчеловечных зверей», каковыми они вне сложившихся условий и испытаний судьбы не стали бы ни в коем случае. Все это показывает, что великодушная дикость варвара стягивается в непостижимом резонансе и в невероятной гармонии с его ничтожной цивилизованностью.

Курбанов М.Г., к.ф.н., доцент кафедры философии ДГУ (Махачкала)

 

*     *     *